Научный руководитель: доктор культурологии, профессор Кулемзин А.М.
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Труевцева О.Н.
кандидат культурологии, доцент Романова Н.И.
Ведущая организация: Российский этнографический музей г. Санкт-Петербург
Актуальность. Период конца XIX – начала ХХI столетия для России характерен кардинальными изменениями в области экономики и государственного устройства, что предопределяет ориентацию культурной политики не на идеологическое обслуживание государства, а на решение вопросов формирования единства Российского общества на базе интеграции культурных традиций и исторического опыта. В условиях проживания в России более чем ста пятидесяти народов и народностей важнейшей и составной частью этой политики выступает эффективное сохранение и активное использование культурного наследия, составной частью которого являются музейные коллекции.
В настоящее время позитивным явлением в российской культуре становится не только сбор и формирование музейных коллекций, но и качественно новая интерпретация музейного наследия, рассматриваемого не только как иллюстрация прошлых исторических событий или как источник историко-культурной информации, но и как основа для практического использования – туризм, формирование этнологической политики, принятие решений в области природопользования и т.д.
Учет культурных особенностей народов, проживающих в различных регионах страны имеет как синхронную, так и диахронную компоненту. В последнем случае музейное наследие является важной составной частью в формировании современной российской культуры. Понятийный аппарат культурологии, отражающий, с одной стороны, ее динамику и функционирование, с другой стороны, у такой молодой науки остается открытым. Введение в него понятия музейного предмета позволяет дать объективное представление об этносе и его культуре, о проблемах взаимоотношения и взаимовлияния народов. Максимальное раскрытие и реализация семантики, содержащейся в музейных предметах, позволяет реконструировать утраченные элементы традиционной культуры, выявить их генезис и эволюцию на определенном этапе исторического развития, что, вместе взятое, позволяет формировать более адекватную культурную политику нашего государства.
Степень разработанности проблемы. Вопросы, связанные с изучением традиционной культуры народов Притомья конца XIX – начала ХХ вв., в разные периоды времени освещались отечественными и зарубежными исследователями. Круг используемой литературы по данной теме можно подразделить на четыре блока. Первый блок характеризуется сбором отдельных этнографических сведений о материальной и духовной культуре шорцев, телеутов и томских татар и связан с деятельностью Второй (1733-1743) и Третьей (1768-1774) академических экспедиций, а также с исследованиями в конце XIX в. – начале ХХ вв. отдельных ученых-путешественников, миссионеров. Представляют значимость труды Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина, И.Г. Георги, С.П. Крашенинникова, П.С. Палласа, И.П. Фалька, Г.И. Спасского, В. Вербицкого, Н. Кострова, В.В. Радлова, А.В. Адрианова, Н.М. Ядринцева, Г.Н. Потанина, А.В. Анохина, С.П. Швецова.
ХХ в. ознаменован в научной литературе рядом фундаментальных работ по традиционной культуре шорцев, телеутов и томских татар, среди которых монографии В.М. Кимеева, Д.А. Функа, Н.А. Томилова.
Второй блок включает исследования традиционной культуры аборигенов, сочетаемые с комплектованием коллекций по шорцам, телеутам, томским татарам и русским старожилам в российских музеях. Важную роль в изучении культуры аборигенов Притомья сыграла деятельность А.В. Анохина, С.П. Швецова, Н.П. Дыренковой, Л.П. Потапова, Л.Э. Каруновской, А.Г. Данилина.
Третий блок представлен работами, посвященными анализу материальной и духовной культуры аборигенов и русских по материалам музейных коллекций, истории комплектования фондов российских музеев и составлению музейных каталогов. Отдельные разделы материальной и духовной культуры исследовались Н.П. Дыренковой, С.В. Ивановым, Е.Д. Прокофьевой, А.А. Поповым на материалах коллекции МАЭ. Экспонаты музея КемГУ описаны в двух учебных пособиях Д.В. Кацюбы. Полевой материал по этнографии разных групп русского населения Притомья, предназначенный для комплектования фондов музея ОГУ, введен в монографию Н.А. Томилова. С созданием музейных каталогов по этнографии шорцев, телеутов, томских татар и русских старожилов связаны имена Н.А. Томилова, В.Б. Богомолова, Г.М. Патрушевой, Т.И. Кимеевой.
Четвертый блок посвящен дискуссии по поводу двух близких понятий «музейный предмет» и «этнографический предмет», представленной в работах В.Ю. Дукельского, В.А. Дмитриева, Н.М. Калашниковой. В диссертационном исследовании в основном используется термин «музейный предмет», понимаемый как источник этнографических знаний, что закономерно приводит к раскрытию структуры отраженных в нем явлений.
Проблема заключается в том, что, с одной стороны, имеется обширный культурно-этнографический материал по исследованиям Сибири в целом, с другой – в нем слабо представлены культурные и этнические характеристики народов Притомья.
Этнический материал данного региона не исследовался в культурологическом аспекте, не использовался в полной мере информационный потенциал, в том числе при инкультурации русских сибиряков. Отсюда возникает необходимость культурологического анализа этнических взаимодействий аборигенных народов и русских Притомья.
Объектом исследования выступает трансформация культуры тюркоязычных этносов и этнических особенностей русских Притомья в процессе кросскультурных контактов в конце XIX – начале ХХ вв.
Предметом исследования являются особенности культурного взаимодействия аборигенов и русских Притомья.
Цель работы – исследование основных аспектов взаимодействия культур аборигенов и русских Притомья на основе анализа опубликованных «каталогов» и непосредственно самого предметного комплекса коллекций ряда российских музеев по данным этносам.
Задачи решаются в связи с поставленной целью:
1. Выявить основные аспекты взаимодействия культур аборигенных народов Притомья друг с другом и русскими на основе конкретно-исторического материала музейных коллекций.
2. Определить причины трансформации культурных традиций и их устойчивости у аборигенов и русских Притомья в условиях их совместного проживания в одном регионе;
3. Эксплицировать основные черты трансформации культур аборигенов и русских в Притомье.
4. Проанализировать коллекционные собрания российских музеев по традиционной культуре народов Притомья.
Методы исследования. Анализ культуры аборигенов и русских Притомья предполагает изучение предметно-хозяйственного комплекса присваивающего и производящего типов хозяйства. В диссертации использовались методы классификации и типологии, сравнительно-типологический метод, сущность и общие принципы которых применительно к этнографическим материалам изложены в работах М.В. Крюкова и Н.В. Лукиной. Метод системного историко-этнографического анализа позволил рассматривать явления традиционной культуры во взаимодействии и развитии. Эффективность некоторых культурогенетических разработок в исследовании призван обеспечить историко-лингвистический анализ, являющийся частным проявлением сравнительно-исторического метода. Метод реконструкции позволяет на материале нарративных источников реконструировать вещественные памятники материальной и духовной культуры XIX в., которых сохранилось крайне мало. Использование данных методов в сочетании с электронной систематизацией и каталогизацией позволило интерпретировать коллекционный материал и на следующем этапе провести его типологическую классификацию.
Территориальные рамки. Притомье включает современную Кемеровскую область, примыкающий к ней юг Томской области, и исследуются материалы коллекций Российских музеев четырех аборигенных этносов – шорцев (частично сохраняющих до сегодняшнего дня некоторые элементы своей традиционной культуры в таежных улусах по р. Мрассу и ее правому притоку Пызасу), телеутов – в долине Большого и Малого Бачатов; томских татар, живущих на границе Кемеровской и Томской областей; русских, проживавших по соседству в деревнях и селах.
Хронологические рамки ограничены концом XIX – началом ХХ вв., что обусловлено состоянием источниковой базы. Этот период времени отражен в большинстве музейных и архивных материалов по традиционной культуре аборигенов Притомья. К началу ХХ в. завершается агропромысловое освоение региона русскими и сопутствующее этому образование общности сибиряков-старожилов: их народная материальная культура достигает высокого уровня развития и становится традиционной.
Источники. Фактическую базу диссертации составили четыре группы источников. Основными из которых являются музейные коллекции в количестве более трех тысяч единиц хранения и коллекционные описи восемнадцати российских музеев: Музея антропологии и этнографии г. Санкт-Петербурга (МАЭ), Российского этнографического музея г. Санкт-Петербурга (РЭМ), Омского государственного объединенного исторического и литературного музея (ОГОИЛМ), Томского областного краеведческого музея (ТОКМ), Кемеровского областного краеведческого музея (КОКМ), Новокузнецкого областного краеведческого музея (НКМ), Новосибирского областного краеведческого музея (НОКМ), Музея этнографии и природы Горной Шории г. Таштагол (МЭП), Осинниковского краеведческого музея (ОКМ), Музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП), Алтайского государственного краеведческого музея (АГКМ), Историко-этнографического экомузея «Чолкой» с. Беково Беловского района Кемеровской области (ИЭЭЧ), Музея истории крестьянского быта с. Красное Ленинск-Кузнецкого района (МИКБ), экомузея-заповедника «Тюльберский городок» Кемеровского района (ЭМЗТГ), Краеведческого музея г. Прокопьевска (КМП), Краеведческого районного музея г. Юрги (ЮРКМ), Музея археологии и этнографии Томского госуниверситета (МАЭСТУ), Музея археологии, этнографии и экологии Сибири Кемеровского госуниверситета (КМАЭЭ), Музея археологии и этнографии Омского госуниверситета (ОГУ).
Привлечение нарративных источников (записок путешественников и краеведов), архивных материалов А.В. Анохина и Н.П. Дыренковой (Санкт-Петербург), У.В. Эрдниева и К.А. Евреинова (Новокузнецк) позволило вести исследование проблем взаимовлияния культур на объективном уровне.
В работе, наряду с опубликованными каталогами непосредственно по культуре аборигенов Притомья, использованы каталоги по русским Западной Сибири, позволяющие реконструировать утраченные элементы традиционной культуры русских исследуемого региона. Недостатком музейных коллекций является частое отсутствие фиксирования времени изготовления и бытования вещи. Поэтому только комплексное исследование музейных источников различных собраний при сопоставлении с архивными материалами и данными публикаций позволяют проследить динамику изменений в культуре народов Притомья. Достоверность положений диссертации обеспечивается полевыми материалами, собранными в ходе экспедиций в Горную Шорию, в места компактного проживания бачатских телеутов и томских татар, в русские села Кемеровской области и верифицированным в диссертации историко-лингвистическим анализом лексики, связанной с традиционной культурой исследуемых этносов.
Научная новизна исследования видится в следующем:
1. Введены в научный оборот новые источники в виде систематизированных и исследованных в полном объеме коллекционных материалов российских музеев, относящихся к культуре Притомья, и выявлены особенности культурного взаимодействия аборигенов и русских, выражающиеся в гносеологической установке на конструктивное переосмысление ценностей в традиционной культуре в процессе ее перехода в новое качество.
2. Показано, что изменения культурных традиций обоснованы результатами экономического развития региона в конце XIX – начале ХХ вв. В результате орудия присваивающих форм хозяйственной деятельности были переориентированы на товарный характер охоты, собирательства. Распространение огнестрельного оружия повлекло за собой утрату традиционных охотничьих приспособлений. Трансформация собирательства как отрасли традиционной экономики ориентируется на рынок. Производящее хозяйство аборигенов связано с эволюцией орудий труда при переходе к новым формам земледелия, скотоводства, ремесел и промыслов, городским типам одежды с сохранением некоторых традиционных специфических черт.
3. Выявлены причины устойчивости традиций в предметах духовной культуры аборигенов Притомья, связанные с духовно-культурным менталитетом человека, менее подверженным изменениям: при переходе к новым материально-культурным ценностям не происходит переосмысления конструктивных особенностей культовых предметов, новые религиозные верования наслаиваются на традиционные, создавая картину религиозного синкретизма; традиционный орнамент с оберегательной символикой не переносится на заимствованные предметы.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Аспекты культурного взаимодействия народов Притомья в конце XIX – начале ХХ вв. отражают переходное состояние традиционной культуры к ее новым формам и определяются как этническими факторами (совместное проживание различных этносов в одном регионе), так и социально-экономическими (переосмысление культурных традиций в условиях развития новых направлений личного хозяйства, фабрично-заводской промышленности, торговли.
2. Культурно-этническое взаимодействие аборигенов и русских Притомья проявляется в переориентации традиционных способов культурно-хозяйственной деятельности на товарный характер охоты и собирательства, новые формы земледелия, скотоводства, ремесел и промыслов.
3. Трансформация культурных традиций аборигенов происходит в основном в области материальной культуры: присваивающие формы хозяйства переживают изменения, связанные с внедрением огнестрельного оружия и ориентацией на товарные отношения; новые формы земледелия и скотоводческого хозяйства, развитие ремесел и промыслов, выходящих за рамки домашних, что приводит к трансформации традиционных производящих форм хозяйства и костюмного комплекса.
4. Устойчивость традиций местного тюркского населения на переходном этапе к новым формам культуры более характерна для предметов духовной культуры отдельных этносов, в которые наряду с комплексом родовых и шаманских верований можно включить мотивы орнаментации на различных предметах, связанные с традиционным мировоззрением.
Теоретическая и практическая значимость заключается в анализе широкого пласта неиспользованного ранее материала музейных коллекций, восполняющего существенную лакуну в исследовании культуры народов Притомья. Теоретическое значение диссертационного исследования определяется расширением проблемного поля культурологии за счет включения в него вопросов, связанных с предметным миром культуры малых народов. Это, в свою очередь, обусловливает связь культурологии, музееведения, истории и краеведения как отдельных научных дисциплин. Введение автором диссертационного исследования понятия «музейный предмет» в культурологию позволяет репрезентировать представление о культуре народов Притомья как совокупности ценностей во всех сферах человеческой жизни, тем самым углубляя аксеологический аспект этой науки.
В практическом плане материалы диссертации предназначены для формирования основ сохранения и межпоколенной передачи этнокультурного наследия аборигенов и русских Притомья. Диссертационное исследование является подготовкой необходимой базы для изучения динамики культурных явлений в данном регионе. Материалы диссертации используются в работе Национально-культурных центров Кузбасса при решении задач культурного развития этносов, а также в преподавании курсов по культурологии, истории, краеведению, музееведению и этнологии в высших учебных заведениях.
На материалах диссертации разработаны спецкурсы по истории традиционной культуры народов Сибири, используемые в высших и средних учебных заведениях. Результаты диссертации позволили комплектовать базу данных по традиционной культуре народов Сибири, что востребовано российским и международным сообществом.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации докладывались на следующих конференциях: «Международной конференции по первобытному искусству» (Кемерово, 1999); XXV Ежегодном Международном симпозиуме Международного Комитета по музеологии ЮНЕСКО «Музеология как основа для объединения и культурного разнообразия» (Барнаул, 2003); всероссийской научной конференции «Художественное моделирование и народные традиции» (Омск, 1995); всероссийском «V Конгрессе этнографов и антропологов России» (Омск, 2003); межрегиональном V Сибирском симпозиуме «Культурное наследие народов Западной Сибири» (Тобольск, 2002); региональной научно-практической конференции «Этнография Алтая и сопредельных территорий» (Барнаул, 1998), «Научно-практической конференции, посвященной памяти А.И. Чудоякова» (Новокузнецк, 1998); научно-практической конференции «Этноэкология аборигенов и русских Притомья» (Кемерово, 2000); научно-практическом семинаре «Проблемы сохранения и музеефикации памятников историко-культурного наследия в природной среде» (Кемерово, 2001); научно-практическом семинаре «Музей и наука» (Кемерово, 2002);
Материалы диссертации обсуждались на кафедре истории, музееведения и краеведения КемГАКИ, на кафедре археологии КемГУ, в Кузбасской лаборатории АиЭ СО РАН.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Во введении определяются актуальность избранной темы, проблема и степень ее разработанности, обозначаются объект, предмет и методы исследования, формулируются цели и задачи работы, обосновываются хронологические и территориальные рамки используемого для исследования материала, приводятся источники, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы. Первая глава «Типологическая характеристика предметов традиционной материальной культуры» состоит из двух параграфов и посвящена обзору культурно-хозяйственных комплексов аборигенов и русских Притомья в конце XIX – начале ХХ вв., построенному на материале систематизированных музейных коллекций, что отвечает требованиям культурологического исследования, предусматривающего функционирование и развитие материальной и духовной культуры как специфически-человеческого способа жизни, раскрывающего себя исторически, как процесс культурного наследования.
В первом параграфе с помощью типологического анализа исследуются введенные в научный оборот музейные предметы, характеризующие присваивающие формы хозяйственной деятельности народов Притомья, среди которых выделены основные: охота, рыболовство и собирательство. У каждого из народов они имеют свои особенности, обусловленные спецификой окружающей среды, но в основном сходны с элементами присваивающего хозяйства соседей.
Формирование структуры охотничьего промысла и соответствующих орудий и приспособлений в Притомье к концу XIX – началу ХХ вв. тесно связаны с переселением русских в данный регион. Выявлено три комплекса звериного промысла: активная, пассивная и промежуточная охота. В рыболовческом хозяйстве в рассматриваемый период времени в идентичной экологической среде отмечен целый ряд сходных орудий, приспособлений и приемов рыболовства. Специфические черты в предметах музейных коллекций, характеризующих культурные особенности присваивающих форм хозяйства, в частности собирательства, отмечены у горно-таежных групп шорцев по причине их относительной изоляции.
Во втором параграфе решается проблема типологического анализа музейных предметов, относящихся к производящим формам культурно-хозяйственной деятельности, где выделяются скотоводство, собирательство, пчеловодство, домашние ремесла и промыслы. Сделан ряд предварительных выводов: формы занятия скотоводством у аборигенов Притомья в конце XIX – начале ХХ вв. складывались под давлением новых социально-экономических условий, а также под воздействием русского культурного элемента; наряду с традиционным мотыжным земледелием у аборигенов развиваются новые формы земледелия с применением орудий, завезенных в Притомье русскими; орудия пчеловодства из музейных коллекций и описанные в научной литературе приемы ведения пчеловодческого хозяйства подтверждают факт их заимствования аборигенами от русских.
На основании проведенной типологии музейных коллекций у аборигенов и русских Притомья выделен ряд домашних ремесел и промыслов: обработка волокнистых растений и шерсти (в большей мере у телеутов и части томских татар), обработка кожи и шкур, дерева и бересты, кузнечество (у предков шорцев – абинцев). С появлением в регионе русских, с учетом природной специфики региона, обилия сырьевых запасов, близости Московско-Сибирского тракта, городов и крупных населенных пунктов развивался ряд кустарных промыслов: столярный, бондарный, санный и тележный, валяльный и кузнечный. Получили распространение отхожие промыслы – сидка дегтя и извоз.
Низкий уровень социально-экономического развития у таежных шорцев обусловил сохранение у них: архаичных способов изготовления перевязочных средств из лыка и растительных волокон; сучения ниток на бедре, использование ткацкого станка горизонтального типа для изготовления ткани из грубых конопляных или крапивных нитей. Специфика хозяйства кочевников-скотоводов позволила телеутам достичь высокого развития техники плетения из кожаных ремней. Коллекционный материал по народам Притомья характеризует три основных способа обработки кожи, которые вообще характерны для трех этапов развития кожевенного дела. У таежных шорцев до начала ХХ в. сохранялся древнейший тип.
Типология элементов костюма из материалов музейных коллекций, основанная на технологических приемах изготовления, позволяет отнести эти предметы в раздел ремесел и промыслов. При анализе коллекционных материалов пришлось столкнуться с рядом трудностей, обусловленных отсутствием достаточно надежного критерия принадлежности к традиционной культуре определенного этноса. С помощью электронного каталога у народов Притомья определено бытование в конце XIX – начале ХХ вв. нескольких видов одежды, обуви и головных уборов, используемые в различных сочетаниях. В первую очередь, это традиционные предметы костюма. Во-вторых – детали, появившиеся у определенного этноса под влиянием соседей, чаще с более высоким уровнем социально-экономического развития. В третьих – предметы костюмного комплекса, сформированного под воздействием городской мещанской культуры, проникновение которой зачастую шло через русских и торговлю.
Деревянная утварь, изготавливаемая народами Притомья, распределяется по трем типам: 1) долблено-резная, 2) бондарная, 3) гнутая; берестяная включает два подтипа – 1) гнутая и сшитая из пласта (у шорцев) и 2) выполненная в комбинированной технике. Влияние городской культуры прослеживается в изготовлении деревянных шкатулок, коробок и сундуков.
Предметы музейных коллекций по металлургии, кузнечеству и гончарству раскрывают формы деятельности в этих областях, самостоятельно возникшие у разных народов Притомья и обреченные на исчезновение под влиянием новых социально-экономических условий.
В народном декоративном искусстве Притомья выделено несколько направлений, со специфичными для каждого народа технологическими приемами: вышивка, аппликация, художественное ткачество, художественная обработка кости, рога, дерева, бересты, изготовление женских украшений. При общем преобладании в орнаментации у всех народов Притомья линейного типа орнамента, каждый включал присущие лишь определенному народу мотивы.
Втягивание в систему торгово-денежных отношений и занятия отхожими промыслами являлись следствием приобщения народов Притомья к новым социально-экономическим условиям и отразилось на их традиционной культуре.
Таким образом, систематизированный материал музейных коллекций заключает в себе достаточно полную и четкую информацию о материальной культуре народов Притомья в конце XIX – начале ХХ вв.
Вторая глава «Типологическая характеристика предметов духовной культуры» включает два параграфа. В первом анализируются приведенные в четкую систему с помощью электронного каталога предметы религиозных культов, классифицированные по разделам: предметы древних родовых верований, шаманизм и атрибуты шамана. Сравнительный анализ предметов шаманского культа шорцев и телеутов обнаруживает ряд сходств в этой области религиозных представлений у шорцев и телеутов: в конструкции бубнов, названии его частей, семантике изображений на его лицевой части.
Хранящиеся в музеях материалы представляют причудливое сочетание у народов Притомья предметов различных верований, иллюстрирующих сложившуюся к началу ХХ в. картину религиозного синкретизма. У шорцев сочетаются христианские и шаманские атрибуты с предметами древних родовых верований. У телеутов в эту вязь вплетены элементы бурханизма. У томских татар предметы мусульманства сосуществуют с сохранением в их сознании памяти о почитаемых шаманских божествах (например, Умай) и родовых культовых предметах.
Через музейные предметы, характеризующие народную педагогику, обнаруживается коммуникативный слой культуры – уровень воспитания. Главной целью была подготовка детей к жизни, а на раннем этапе их развития – создание оптимальных условий для ведущей хозяйство матери и ребенка.
Таким образом, комплекс родовых и шаманских верований у аборигенов Притомья довольно устойчив, так как является отражением сформировавшегося мировоззрения определенного этноса. Принятие местным тюркским населением мировых религий не приводило к трансформации традиционных воззрений, создавалась картина религиозного синкретизма, при котором новые верования приспосабливались к сложившимся на протяжении веков. Часть предметов духовной культуры, относящихся к воспитанию детей, отражает формирование эффективной для конкретных условий педагогической культуры.
Третья глава «Культурные аспекты этнического взаимодействия народов Притомья», состоит из четырех параграфов и посвящена взаимодействию культур в процессе исторического развития присваивающих и производящих форм хозяйства, а также следы трансформации в области духовной культуры.
Широкое расселение русских на территории Притомья вызвало к жизни процессы взаимозаимствований в таком жизнеобеспечивающем занятии как охота вообще и охотничий промысел в частности, а также в рыболовстве. Русские заимствовали систему организации добычи на промысловых участках, часть орудий лова, некоторые приемы добычи. Целый ряд бытовавших в Сибири и в Европейской России охотничьих приемов и средств передвижения во время зимнего промысла не противоречили друг другу, а имели некоторые сходства и получили новое развитие в условиях совместного существования (загонная охота, кляпцы, ставные луки-самострелы, черканы, кулемы, силки, нарты, камусные лыжи и охотничьи посохи). Влияние русских на охотничью культуру аборигенов было особенно сильным из-за технического превосходства первых за счет имевшегося у них огнестрельного оружия, с которым было связано и формирование охотничьего пояса-натруски с пистонницами и пороховницами из коровьего рога и кожи у аборигенов. Заимствованными от русских можно считать дугообразные металлические капканы, обметные сети для ловли соболей. Проведенная типология по самоловным орудиям, среди которых выделены ущемляющие и давящие самоловы, ловушки-западни, самострелы и сети, позволила выявить ошибочность мнения в научной литературе о бытовании плашек басмак/пасмак только у шорцев и не имеющих аналогий у других народов. Анализ музейных коллекций подтверждает уникальность охотничьего самолова – дуплянки сокпа, не имеющей аналогий у других народов Притомья. Проведенный анализ музейных предметов позволяет сделать вывод, что сформированная в результате взаимодействий и взаимовлияний многогранная система приемов и способов охоты, средств передвижения на промысле, просуществовала в Притомье до первой трети ХХ в. Орудия, способы рыболовства и средства передвижения по воде формировались в Притомье с учетом традиций аборигенов, применением имеющихся у русских навыков к местным условиям. Такое направление присваивающего типа хозяйства как собирательство, под влиянием русских ориентируется на товарный характер. Технологическая схема орехового промысла до сих пор остается неизменной у русских и аборигенов Притомья.
Охотничье-рыболовческо-собирательская культура шорцев вследствие ее синкретичного характера оказалась легко ранимой. Культуры, многократно испытывающие разного рода инокультурное влияние, либо неузнаваемо деформируются, либо, сохраняясь, адаптируются. Адаптация коснулась также бывших кочевников телеутов и части томских татар. С переходом к оседлому образу жизни они заимствовали самые оптимальные черты своих соседей, занимающихся охотой, рыболовством, мотыжным земледелием и собирательством.
Эволюция производящих форм хозяйства связана с межэтническими контактами аборигенов Притомья между собой, с соседями-номадами (хакасами, алтайцами и др.) и русскими. Детали верхового снаряжения коня были полностью заимствованы у степняков-кочевников. Название деталей упряжи и приспособлений для выпаса скота (узды, седла, стремян, плетки, пут) для верхового коня являлись тюркскими. Ориентация шорцев, телеутов и томских татар на новое направление в скотоводстве привела к ряду русских заимствований (гужевой транспорт и упряжь, орудия для заготовки кормов).
Проведенная типология коллекционных орудий земледелия позволила выявить у аборигенов целый ряд русских заимствований в этом направлении производящего хозяйства (орудия пашенного земледелия, цепы, деревянные мельницы-крупорушки). Есть основания предполагать заимствование мотыги с широким полукруглым лезвием от русских, до появления которых для мотыжной обработки земли аборигены могли применять корнекопалку. Тем более что предположение об однотипности древних собирательских и земледельческих орудий высказывалось в научной литературе.
Анализ музейных предметов позволяют предполагать, что аборигены Притомья, как и многие сибирские народы до знакомства с более совершенной техникой прядения русских, пользовались во время прядения простой палкой, к которой привязывали пучок волокна. Типология прялок свидетельствует о заимствовании аборигенами северорусского типа прялок цельных и составных с лопаской. Прялки с гребнем, завезенные в Притомье более поздними русскими переселенцами, среди аборигенов широкого распространения не получили, возможно, по той причине, что к началу ХХ в. ткачество приходит в упадок и предпочтение отдается мануфактурным тканям.
Специфика традиционных домашних ремесел, связанных с обработкой волокнистых растений и шерсти, изготовлением одежды, обуви и головных уборов, объясняется направленностью их хозяйства. Кочевники-скотоводы телеуты занимались плетением из конского волоса и кожаных ремней. Эти занятия могли быть заимствованы представителями некоторых шорских родов, например, абинцев. Таежные шорцы плели веревки и подпруги из продуктов собирательства – волокон дикой конопли и крапивы. У них же сохраняется и архаичный тип горизонтального ткацкого станка. На коллекционном материале довольно четко прослеживается эволюция орудий прядения: от веретена в виде конической палочки с надетым на ее утолщенный конец круглым пряслицем (каменным, костяным, деревянным) до веретена с головкой – утолщением шарообразной или конической формы на одном конце; от прялки в виде простой палки до прялки с лопаской и донцем. Вертикальный ткацкий станок кросна получил у аборигенов Притомья ограниченное распространение по причине возможности приобретать мануфактурные ткани. При этом телеутам удалось сохранить до сегодняшних дней сходный по устройству с русским ткацкий станок для изготовления поясов.
Анализ элементов костюма народов Притомья на основе проведенной типологии свидетельствует о древних контактах и взаимовлияниях между ними, происходивших при совместном проживание в одном регионе различных этнических групп, воздействии социально-экономических факторов, ярмарочной торговли, широком распространении городской мещанской культуры. Действие последнего фактора на мужской костюм народов Притомья к началу ХХ в. оказывается наиболее сильным. Женский – сохраняет отдельные национальные черты (в основном у телеутов), но также подвержен процессу урбанизации. Промысловая одежда формировалась с учетом использования опыта аборигенов и русских.
В зависимости от использованных материалов в конце XIX – начале ХХ вв. народы Притомья пользовались кожаной, комбинированной из кожи и холста и валенной обувью. Основным сырьем для обуви были кожи домашней выделки, вырабатывающиеся из коровьих, конских, лосиных шкур. Рецепты для выделки шкур были различными у разных этнических групп, но более оптимальные способы перенимались друг у друга.
Межэтнические контакты в Притомье способствовали не только заимствованиям, но зарождению новых традиций в среде аборигенов и русского старожильческого населения. Основу костюма русского населения Сибири в рассмотренный период составляли традиционные для всей России виды одежды, постепенно вытесняемые городскими образцами (в основном благодаря торговым связям). Важную роль в развитии костюма сибиряков играли инновации, связанные с взаимозаимствованиями, распространением традиций городского костюма, либо возникшие в результате творчества народных масс в новых для них условиях.
Русские принесли в Притомье совершенно новые для аборигенов направления в развитии ремесел, многие из которых стали выходить за рамки домашних. Так, проживавшие неподалеку от трактов телеуты, кроме извоза, занимались плетением из прутьев кузовов телег.
Выделенные типы народного декоративного искусства – вышивка, аппликация, тканый орнамент, художественная обработка кости и дерева, изготовление женских украшений – иллюстрируют устойчивые традиции каждого из народов. Под влиянием новых социально-экономических условий происходит не трансформация этих традиций, а их утрата и заимствование новых. Примером могут служить томские татары. Сложные этнические взаимоотношения и процессы – слияние чатов, калмаков и эуштинцев, растворение в их среде бухарцев, сближение с пришлыми поволжскими татарами привели к возникновению новых традиций в их декоративно-прикладном искусстве, включая орнамент. Анализ орнаментированных предметов и предметов народного декоративного искусства на основе разработанной типологии подтверждает имеющееся в научной литературе мнение о том, что традиционный орнамент редко переносится на заимствованные предметы.
Предметы дошаманистских культов, сходства в конструкции бубнов и семантике изображений на них подтверждают древние этнокультурные связи шорцев и телеутов. Взаимодействия русских и аборигенов не ломали общественных отношений и мировоззрения коренных жителей. Систематизация и анализ данных о верованиях народов Притомья позволяют говорить о формировании к концу XIX – началу ХХ вв. у шорцев православно-языческого синкретизма, у телеутов православно-бурханистско-языческого синкретизма, у томских татар мусульманско-языческого синкретизма, у русских православно-языческого синкретизма.
Проведенный на основе типологии анализ предметов родовых культов опровергает имеющееся в научной литературе мнение о том, что следы бурханизма у телеутов выражены лишь в ожидании скорого прихода Шуны. Анализ коллекционного материала свидетельствует о глубоком внедрении традиций бурханизма в верования этого народа (очажки для культового возжигания в них огня, изображения антропоморфных фигурок на холсте, устраивание жертвенника из березок и кропление на них молоком). В целом же изменение социально-экономических условий существования, при которых имели место культурные традиции, связанные с древними религиозными верованиями, привело к их практически полной утрате.
В языческие верования аборигенов вплетаются также отголоски языческих верований русских старожилов. У томских татар прослеживается вера в упырей, называемых убыр; у шорцев в традиционных обрядах маска коча именуется чертэй; телеуты совершают колядование под названием кöлöдо.
Изменение образа жизни аборигенов под влиянием новых социально-экономических условий, связанных с появлением в регионе русских, привело к ряду заимствований в сфере ухода за детьми и их воспитанием. Наиболее распространенной среди детских колыбелей у всех народов Притомья к началу ХХ в. становится зыбка в виде прямоугольной рамы с полостью. Детские игрушки аборигенов, рассчитанные на приспособление детей к взрослой жизни, отражают характер русских заимствований.
Таким образом, у каждого из рассматриваемых народов существовали свои базовые структуры культурных феноменов, ответственные за передачу социального, человеческого опыта. Сложный этнический состав населения Притомья предусматривал взаимообогащение культур и изменение этой структуры. Факторами, оказывающими воздействие на трансформацию материальной и духовной культуры аборигенов были не только традиции русских, но и общие процессы изменения элементов культуры под влиянием города, экономического развития региона.
В заключении диссертации подводятся итоги исследования:
1. Выявлен ряд взаимовлияний в традиционной культуре аборигенных народов на основе систематизированного и введенного в научный оборот автором настоящего исследования материала музейных коллекций, свидетельствующего о протекавшем в Притомье синтезе таежной и степной культур. Закономерно заимствовались элементы культуры этнических групп, находящихся на более высоком уровне социально-экономического развития. Потомки выезжих телеутов и поступивших на русскую службу томских татар, еще в XVII в. являлись проводниками русской культуры в среде соседних аборигенных родов: шорцев, части чатов и эуштинцев.
2. Проникновение в Притомье русских имело для аборигенного населения ряд последствий, сказавшихся в дальнейшем на развитии их материальной и духовной культуры. Культура аборигенов Притомья кочевническо-скотоводческая, охотничье-рыболовческо-собирательская с элементами ремесленного производства оказалась более толерантной. Она включала в себя инновации, подвергая их «национальной» обработке. Многие из аборигенов, занявшись индивидуальной деятельностью, пришли к ее новым формам.
3. В этнографических предметах музейных коллекций отражено сложное системное явление – взаимодействия аборигенной и русской культур в конце XIX – начале ХХ вв. под влиянием экономического развития региона, переориентации традиционных форм хозяйства на рыночные отношения, распространением городской культуры (через торговлю). При этом анализ музейных коллекций однозначно свидетельствует о подверженности адаптации к новым условиям всех, без исключения, народов Притомья.
4. Более устойчивым в новых социально-экономических условиях являлся предметный комплекс традиционных религиозных верований. Эта устойчивость и есть традиция в существовании и развитии культуры, доказывающая, что культура это не только результат человеческой деятельности, но и способ этой деятельности, способ человеческой жизни в целом. Изменение условий существования, при которых имели место культурные традиции, связанные с древними религиозными воззрениями, ведет не к трансформации этих традиций, а к утрате.
5. Музейные коллекции являются достаточно емким и полноценным информационным источником, раскрывающим процессы взаимодействия культур народов Притомья.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Одежда, обувь и украшения шорцев // Шорский сборник. Историко-культурное и природное наследие Горной Шории. – Вып. 1. – Кемерово, 1994. – С. 200-216.
2. Орудия охотничьего промысла шорцев (по материалам коллекций музеев России) // Шорский сборник. Этноэкология и туризм Горной Шории. – Вып. 2. – Кемерово, 1997. – С. 180-199.
3. Культура шорцев в этнографических коллекциях музеев России (опыт создания этнографического каталога и графической базы) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. – Барнаул, 1998. —С. 180-187.
4. Семантика рисунков на шорских бубнах (по материалам коллекций музеев России) // Международная конференция по первобытному искусству. Тезисы докладов. – Кемерово, 1998. – С. 134-136.
5. Традиционный костюм татар-калмаков // Калмаки. Историко-этнографические очерки. – Кемерово, 1998. – С. 19-35.
6. Предметы древних родовых культов дошаманистского происхождения у телеутов. // Разыскания. Историко-краеведческий альманах. – Кемерово, 1999. – Вып. 5. – С.108-113.
7. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Таежные промыслы и средства передвижения. – Кемерово, 1999. – Ч. 1. – 190 с.
8. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Производящее хозяйство. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. – Ч. 2. -216 с.
9. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Предметы быта. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. – Ч. 3. – 232 с.
10. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Одежда и украшения. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. – Ч. 4. – 168 с.
11. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Духовная культура. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. – Ч. 5. – 135 с.
12. Орнамент на бытовой утвари шорцев (по материалам музейных коллекций) // Чтения Памяти Э.Ф. Чиспиякова (к 70-летию со дня рождения). – Новокузнецк, 2000. – Ч. 1. – С. 38-40.
13. Декоративно-прикладное искусство телеутов // Музей и наука. Материалы научно-практического семинара, посвященного 25-летию музея КМАЭЭ. – Кемерово, 2002. – С. 140-145.
14. Плетение и ткачество в Притомье // Музей и наука. Материалы научно-практического семинара, посвященного 25-летию музея КМАЭЭ. – Кемерово, 2002. – С. 149-162.
15. Традиции рыболовства в Притомье (конец XIX – начало ХХ вв.) // Аборигены и русские старожилы Притомья. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. – С. 124-133.
16. Особенности развития таежных промыслов у русских и аборигенов Притомья в конце XIX – начале ХХ вв. (по материалам музейных коллекций) // Тюркские народы. Материалы V-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». – Тобольск-Омск, 2002. – С. 442-445.
17. Материалы музейных коллекций о предметах народной педагогики у аборигенов и русских Кемеровской области // Балибаловские чтения. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. – Вып. 3. – С. 120-125.
18. Курение у шорцев. Грани традиции (по материалам музейных коллекций) // V конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. – М., 2003. – С. 172.
19. Комплектование этнографических фондов КМАЭЭ КемГУ и сохранение этнических традиций народов Южной Сибири // Музеология как основа единства и культурного разнообразия. Тезисы докладов XXV международного симпозиума Совета музеев (ICOM) ЮНЕСКО, Международного комитета по музеологии (ICOFOM). – Барнаул, 2003. – С. 34-36.
20. Орнамент на предметах из шорских коллекций // Археолого-этнографический сборник. – Кемерово, 2003. – С. 158-167.